Женщины приветливо поздоровались?
— Как дела, Оленька?
— Бывало хуже, тетя Рая. Хотя, бывало и лучше.
— Что-то со здоровьем не так?
— Верно.
— Боже мой…
— Да не, ничего критичного. Просто неприятное. Легкая бессонница.
— Уснуть не можешь? Нервишки шалят? Понимаю, с такой работой…
— Как раз наоборот, засыпаю легко и быстро. Но могу проснуться часа в четыре ни с того ни с сего. И потом уже уснуть не получается. А если и усну, так через полчаса будильник звонит. Сами понимаете, какое состояние потом: голова мутная, апатия…
— Ясно. Феназепам устроит?
— Вполне.
— Сейчас найдем.
Тетя Рая скрылась в недрах аптеки, затем вынесла завернутую в непрозрачную бумагу коробочку.
— Будь осторожна, Оленька. Пей по полтаблетки, и только когда действительно припрет. А то будильник не услышишь.
— Спасибо, тетя Рая. Сколько с меня?
— Наличка-то есть? Картой без рецепта нельзя расплачиваться.
— Конечно, есть…
Света позвонила только после девяти вечера.
— Я еще кое-что нашла, — сказала Ольга.
— Оля, я привыкла верить всему, что ты говоришь, но сегодняшний случай показал, что ты тоже можешь ошибаться.
— Всем людям свойственно ошибаться. Даже мне.
Света рассмеялась. У Ольги почему-то потеплело на душе. Все-таки славная она, эта рыженькая…
И перед внутренним взором тотчас появился рыжий Кирилл. Мотнув головой, Ольга продолжила:
— Есть подозрительный бокс на параллельной линии. Номер — сто тридцать четыре. Он примыкает задней стенкой к тому гаражу, который раньше был моим. Но это так, на всякий случай…
— Что с ним не так?
— Там недавно переварили замки. И за свежий шов зацепились волокна искусственного меха оранжевого цвета. А я хорошо помню, что Мелисса Котова была одета в жилетку, подбитую именно таким мехом.
— Это уже интересно. Ты эти волокна изъяла, мисс Холмс?
— Только одну тоненькую прядь на всякий случай. Прочее оставила вам. Будете посмотреть?
— Думаю, да. Но когда, не знаю. Мои идеи с некоторых пор не пользуются популярностью. Сегодня весь отдел получил втык за пустой номер с этим парнем в гараже Кнехта… Да, кстати, эта новость тебе понравится. Кнехт вышел из комы.
— Вот это здорово!
— Более того, у него, как я поняла, неплохие томограммы. Тамошний невролог говорит, что вероятность новых припадков крайне низкая. Да и с амнезией вроде легче. Он вспомнил, где работал, когда убили первую девушку, и кто-то даже готов подтвердить его слова.
— Так это же просто супер!
— Только не надо рекомендовать своим знакомым этот стационар. Я уверена, что Кнехта вылечили по принципу не «благодаря», а «вопреки». Электрошок — это тебе не укол аминазина. Да и реклама нам ни к чему.
— Не буду, Света, ни в коем случае… Ну так как? Завтра проверите?
— Проверим. Насчет завтра — пока не уверена. Но на днях — обязательно. Сейчас мы реагируем буквально на все сигналы. Постараюсь убедить, что твой сигнал действительно важный… Кстати, ничего не слышала про каких-нибудь новых отморозков?
— К счастью, нет. Наверное, их не так много.
— Наивная ты, Олечка. Я даже завидую тебе слегка.
Лена была не в сети, но Ольге не просто хотелось пообщаться с любимой подругой — она сейчас в ней нуждалась. Пришлось писать сообщение с клавиатуры.
«Ленчик!
Солнышко!
Девочка моя!
Я безумно по тебе соскучилась. После того нашего разговора хожу сама не своя. Вечером в постели ты была со мной! Я кончила так, что чуть стекла не вылетели! Не понимаю, что и как со мной происходит, но я знаю точно, что влюбилась в тебя. Мне хочется все время быть с тобой, хотя бы посредством скайпа, и я думаю о том, что мы когда-нибудь (может быть, уже этой зимой) все-таки увидимся. Я мечтаю о твоей теплой коже, твоих пушистых волосах, хочу дышать твоим нежным ароматом. Хочу поцеловать твоего дельфинчика! Я схожу с ума, Лен? Это ведь так бывает, да?
А сейчас, наверное, я тебя разочарую и, может быть, даже огорчу. Но с моей стороны было бы подленько об этом умолчать. Со мной действительно что-то не так. Я умудрилась влюбиться в одного человека. В мужчину. Он — научный сотрудник, ему лет тридцать, и, судя по всему, большой волокита. Мы уже обменялись телефонами. Я сейчас думаю о нем, и у меня голова кругом идет. Ленок, когда я думаю о тебе, со мной происходит ровно то же самое! Прости меня, если сможешь. У меня сейчас в душе все закрутилось таким вихрем, что я просто задыхаюсь и не понимаю, как из него выбраться. Да я и не хочу из него выбираться!
Но кое-что для себя я решила. Мне кажется, я «раскрылась» и теперь готова ко всему. Мужчина — это одно дело. Но, если вдруг до нашей с тобой встречи какая-нибудь девушка попытается вывести меня на романтику, я не поддамся соблазну. Ленчик, ты станешь моей первой. Я так хочу. Это решено. Целую… Люблю… Да, люблю. Пожалуйста, не торопись отвечать. Хотя бы день-два подержи меня в неведении, мне страшно услышать от тебя слова негодования.
Еще раз целую. Нежно-нежно.
Ты — прелесть. Ль. Ль. Ль.»
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Феназепам помог. Ольга еще с вечера начала ощущать предвестники плохого сна, и когда ее около половины четвертого подкинул кошмар, сразу же приняла заготовленные полтаблетки. Через пятнадцать минут незаметно для себя уснула, и по будильнику встала во вполне сносном состоянии.
Смена в школе прошла спокойно. Не случилось ничего экстраординарного или просто нехорошего. Никаких скандалов и происшествий. Одиннадцатый «Б» весь без исключения смотрел на Ольгу Викторовну влюбленными глазами и вел себя пристойно. О чем он думал в действительности — вопрос другой, да и надо ли об этом кому-то знать? Ольга вспоминала о том всеобщем восторге, когда она сказала ученикам, что решила остаться с ними до конца учебного года. Может быть, они действительно по-своему любят ее? И она их (наверное) любит тоже, ведь чем еще объяснить столь резкую перемену в своих планах… Маркина не скрывала своего удовлетворения тем фактом, что Точилова намерена остаться в школе до лета, и пообещала дать самые лучшие рекомендации, несмотря на пришедший вчера меморандум от «попечителей». С его текстом директриса дальновидно решила преподавателей не знакомить.
После занятий Ольга направилась на почту — если операторы работали по графику «день через день», то сегодня «почтмейстер» Таркевин будет на месте. Так оно и случилось. К стойке с посылками тянулся приличных размеров «хвост», но Точилова подошла с другой стороны и, делая вид, что ее интересуют выставленные на стендах поздравительные открытки, принялась то и дело поглядывать на оператора. Тот, естественно, сразу же заметил Ольгу, но, коль скоро был занят должностными обязанностями, не торопился выяснять, зачем та пришла. Лишь спустя минут семь-восемь Марек обратился к проходившей за его спиной сотруднице почты, и та согласилась подменить Таркевина на приеме-выдаче.